Слон Хортон и город Ктотов

Перевод с англ. Дмитрия Манина и Юлии Фридман

В жарких джунглях, в июле, в стране какаду

Слон Хортон плескался в прохладном пруду.

Так славно купаться... так тихо вокруг...

Вдруг Хортону некий послышался звук.

Слон замер, привстал, огляделся в тиши –

Как странно: вокруг не видать ни души.

И снова! Как будто чуть слышимый стон:

«На помощь! Спасите!» – и думает слон:

«Здесь бедствие терпит неведомый кто-то...

Не видно ни лебедя, ни бегемота,

Так кто же зовёт?»

– Я готов вас спасти,

Но кто вы, простите? И где вас найти? –

Спросил он – но воздух звенит пустотой,

И только пылинка летит над водой.

– Не слыхивал я, чтоб пылинка звала

На помощь, – бормочет он. – Ну и дела...

А вдруг на пылинке сидит существо?

И голос, который я слышал, – его?

Пылинку – и ту я заметил не сразу,

А он-то и вовсе невидимый глазу.

Он там, на пылинке, он плачет и стонет:

Попал он в беду и в пруду он утонет,

Летит он один без руля и ветрил,

Уже из последних он держится сил,

А с берега ветер безжалостно дует...

Он мал, но он мыслит, но он существует!

И, вытянув хобот могучий вперёд,

Берёт он пылинку, на берег идёт

И медленно-медленно, бережно, нежно

Её опускает на клевер прибрежный.

– Фырк! – фыркнуло с берега. – Я, кенгуру,

Здесь вижу нелепых фантазий игру!

Чтоб кто-нибудь был так бессовестно мал?!

– Фырк! – в сумке её кенгурёнок сказал.

– О, что вы! – им Хортон промолвил в ответ. –

Я слышал прекрасно, сомнения нет.

У нас, у слонов, замечательный слух –

Поверьте, что их там не менее двух!

А может быть, трёх! Или даже восьми!

Вдруг там поселилось семейство с детьми?

Их ветром носило, их било волной –

Прошу, не шумите, им нужен покой!

– Семейство? – смеясь, кенгуру продолжала. –

Ты глуп! Ты дурак! Ты болван, каких мало!

– Да, мало, – сказал кенгурёнок, и тут

Вдвоём с кенгуру они плюхнулись в пруд.

– Ужасные брызги! – нахмурился слон. –

Что если намокнет и свалится он?

С друзьями, с детишками в мокрой воде?

Мной, Хортоном, брошены в этой беде?

О нет, никогда, я им должен помочь! –

Он клевер сорвал и уходит с ним прочь.

Тем временем в джунглях шептались соседи:

«Наш слон сам с собой говорит! Видно, бредит!

Какая-то чушь на каком-то цветке!..»

А Хортон в тревоге бродил и тоске: –

Что делать мне с ними? Пристроить их тут?

Повсюду опасности их стерегут.

Нельзя их оставить, ведь, как ни взгляни,

А мыслят они, существуют они!

Тут Хортон застыл:

Голосок говорил!

Слон к уху цветочек поднёс – и едва

Сумел разобрать вот такие слова:

– О друг благородный, спасибо! Ты спас

От страшных несчастий сегодня всех нас.

Спас наши жилища, и рощу, и пашню,

Спас ратушу, водонапорную башню,

Гараж, и больницу, и школу, и храм,

Футбольное поле и универсам.

Слон ахнул:

– Так там целый город с домами?!

– О да, – был ответ, – по сравнению с вами

Мы крошки, я знаю, но наши дома

Для нашего роста просторны весьма.

Ктотаун зовётся наш город, и он

Уютен, и светел, и чисто метён.

И я, его мэр, и все жители – ктоты –

Тебе за твою благодарны заботу!

И Хортон сказал ему так: Мистер мэр,

Я не дам вас в обиду, уважаемый сэр!

Вдруг слон на спине ощутил шебуршенье,

Скакание лап и цеплянье за шею!

Это макаки семейства Вреднюг

Лезли по Хортону в четверо рук:

– Ха! Вот так бред! Города на цветке,

Мэры в пылинках и мир в кулаке!

Ну-тка, дадим ему братский урок!

Длинные руки хватают цветок,

Сверху лианы скрипят, как канаты,

Щёлкают хищные клювы пернатых,

В небе быстрейший из горных орлов,

Птица по имени Вамм Дам-Пинкофф!

Машут макаки: «Сюда, чемпион!»

Делает круг и спускается он.

– Ты, Дам-Пинкофф, всем известная птица,

Зверю на суше с тобой не сравниться!

Сбудь это с рук, то есть с клюва, будь другом!

Хортон моргнуть не успел от испуга,

Как на него от большого крыла

Тень, словно чёрная скатерть, легла.

И взвился орёл, и могучие крылья

Всё выше и дальше его уносили.

Весь вечер, всю ночь, выбиваясь из сил,

По острым камням за ним Хортон спешил,

И звал, и просил:

– Отпусти их, не мучай!

Они хоть и меньше, но мы их не лучше!

И где-то в высокой над ним вышине

Послышался клёкот:

– Повякай-ка мне!

Я пташка, порхаю себе без забот,

А спрячу чего, так и слон не найдёт!

И в 6.50 чернобрюхий орёл

Угрозу свою в исполненье привёл:

Да, стрелка вплотную к семи приближалась,

Когда небольшая пылинка снижалась

На целое поле... неужто... о Боже...

Ведь эти цветы меж собой так похожи,

Ведь в клеверном поле на тысячу миль

Легко потеряешь и автомобиль!

– Попробуй найди их теперь! – усмехнулся

Орёл, встрепенулся,

Назад развернулся

И долго помахивал в небе потом

Из чёрного брюха торчащим хвостом.

– Найду! – крикнул Хортон упрямо. – Найду!

Друзей не бросают, попавших в беду!

И долго цветок за цветком подбирал он,

К глазам подносил и друзей своих звал он,

И снова и снова, цветок за цветком, –

Но нет их на этом и нет их на том.

К полудню, измученный, сбившийся с ног,

Он взял девять тысяч сто пятый цветок...

И дальше искал... И, совсем изнурённый,

Он к ночи нашел их! На трёхмиллионном!

– Друзья! – он воскликнул. – Скажите, вы живы?

Здоровы? Как всё это перенесли вы?

И голос донёсся с пылинки в ответ:

– Признаться, немало нам выпало бед!

Когда с высоты чернобрюхая пташка

Нас сбросила наземь, и мы вверх тормашка-

ми рухнули вниз, изнывая в тоске, –

Герани осыпались.в каждом горшке,

В часах от удара погнулись пружины,

Полопались велосипедные шины,

У бедной старушки испортился зонт...

О Хортон, чтоб больше не мокли седины,

Будь с нами, пока не окончим ремонт!

– Мы вместе, – им Хортон сказал, – навсегда,

Какая бы нам ни грозила беда.

– Фырк! –

Фыркнуло сзади. –

Второй уже день ты тут носишься с ними.

Их не существует! Их нет и в помине!

У нас, в мирных джунглях, позор и скандал!

Ты наше терпение, слон, исчерпал.

И я заявить тебе уполномочена,

Что с безобразием этим покончено.

– Ага, – из кармана поддакнули, – точно!

– Сегодня же тысячи дружеских рук

Ста братьев Вреднюг, ста кузенов Вреднюг,

Достойных их шуринов, дядей и тестя

И ста свояков с их семействами вместе

Согласно законам страны какаду

Поймают и в клетку тебя отведут.

А что до пылинки – сварить её в масле,

С законами нашими в мудром согласье!

– Сварить!.. Вы в уме ли?

Там начат ремонт!

Там чинят умело

Старушечий зонт!

Вы слышали, – Хортон вскричал, – мистер мэр?

Скорее свистайте всех ктотов наверх!

Все ктоты, от старцев до малых ребят,

Пускай голосят, и галдят, и вопят.

Вам нужно добиться, чтоб вас услыхали,

Иначе спасения нет, вы пропали!

И голосом твёрдым, лишь малость дрожащим,

Мэр ктотов на главную площадь созвал

И, свесившись с башни, им всем рассказал

Тревожную новость о масле кипящем.

«Мы ктоты!», «Мы здесь!» – голоса горожан

Наполнили воздух, немного дрожа.

И слон улыбнулся:

– Уж этот-то крик,

Конечно, ушей кенгуриных достиг.

– Всё вздор! – перебила его кенгуру. –

Я слышала шорох травы на ветру,

А то, чего нету, ты слышать не можешь.

– И я, – донеслось из кармана, – я тоже!

– Взять его! Крепкой веревкой скрутить!

В прочную клетку его посадить!

После несчастную эту пылинку

С хобота снять и в котёл опустить!

Слон храбро сражался, но с бандой макак,

Когда их так много, не сладишь никак:

Кусали, толкали, щипали и били

И в клетку всем скопом слона затащили.

Но крикнул он:

– Мэр, попытайтесь опять!

Я знаю, вы сможете им доказать,

Что ростом хотя так ужасно малы вы,

Но мыслите вы, существуете, живы!

И мэр раздобыл где-то старый тамтам,

И стал в него бить, и уютный Ктотаун

Стал городом-грохотом, городом-громом,

В нём каждый шумел, помогая знакомым:

Кто старые чайники бил об стаканы,

Кто в трубы трубил, кто пилил контрабас,

Кто делал фортиссимо из фортепьяно,

Кто палкой дубасил ободранный таз, –

И небо наполнилось странным фырчаньем,

Жужжанием, треньканьем и клокотаньем.

Сквозь грохот трескучий, сквозь бешеный гром

Донёсся вопрос:

– Как нас слышно? Приём!

– Я слышу вас ясно, звук чистый и звонкий,

Да слух кенгуру недостаточно тонкий –

Не слышат. Но точно ли все горожане

Трубят, барабанят, стучат и горланят?

Проверьте скорей – вдруг какой-нибудь ктот

Заснул иль баклуши бессовестно бьёт?

И мэр быстрым шагом свой город проходит

Насквозь, но лентяев нигде не находит:

С востока на запад, на север, на юг

Скрежещут, свистят или песни поют.

Но должен быть кто-то, чей голос не слышен,

Забытый в подполье, в квартире, на крыше!

По лестницам зданий взбирается мэр

В мансарды, и хлопают крылья портьер.

И вот, уже вовсе надежду теряя,

Нашел в самом дальнем углу он лентяя

(Песчаная, восемь, квартира вторая).

Как вихрь, он ворвался в раскрытые двери,

Глядит – и глазам своим мэр не поверил:

Малютка Джоджо по прозванию Кроха

Волчок запускал – и ни звука, ни вздоха,

Ни писка, как будто язык проглотил!

Тут мэр лоботряса в охапку схватил,

И, с крошкой под мышкой всходя по ступеням

Фефельевской башни, он молвил с волненьем:

– Подходит труднейший для города час!

Ужасные беды постигнут всех нас!

Мы сможем избегнуть их только тогда,

Когда вспомнит кровь, что она не вода,

И жители все до последнего ктота

За громкую дружно возьмутся работу.

Ори же, мой мальчик, разинув свой рот! –

И слушал внимательно маленький ктот.

Он вытянул шею навстречу врагу,

И грянуло по-над землёю: «АГУ!»

И это «АГУ!» с прочим гамом и гулом

Слилось – и истории ход повернуло!

С пылинки отчаянный вопль малышей

Достиг наконец туговатых ушей.

И слон во весь рот улыбнулся:

– Ну вот!

В Ктотауне всё-таки кто-то живёт!

Пусть ктоты не очень-то рослый народ –

Сегодня их спас самый маленький ктот!

И все засмеялись:

– Что правда, то правда!

По росту судить о соседях не надо!

– А если, – нахмурилась вдруг кенгуру,

Их пальцем кто тронет,

Толкнёт иль уронит –

Того я сама в порошок разотру!

Я верю, что там целый город с домами,

Садами, старушками, даже с зонтами.

Малютки, а всё же большие друзья!

И я защищать их желаю!

– И я! –

Сказал кенгурёнок. –

Я думаю сам: Большие должны помогать малышам.